Вовка-сатюк
* * *
А потом дни побежали быстро и слились в один красочный, богатый день, который запомнит Вовка на всю жизнь. Мальчик загорел и обжился на новом месте, бегал далеко за деревню щипать малину, ходил и на сенокос. Теперь дедушка частенько брал Вовку на сенокос, особенно после того дня, когда Вовка сидел дома один. В тот день дед с бабкой долго не шли с сенокоса, и Вовка подставил табуретку к часам, влез и подвел стрелки на три часа вперед. От одиночества он не знал, что делать, обстриг у кота усы, и от этого Кустик перестал ловить мышей. К тому же потерялись ножницы. – Ну и сатюк! – сказал тогда дедушка. – И в кого ты уродился такой сатюк? «Сатюк» сопел и, ничего не говоря, скрипел пальцем по стеклу. Ножницы нашлись, дед таинственно подмигнул Вовке, а бабушка тоже не сердилась, особенно после одного случая. Дело было так. Все курицы по утрам поочередно садились в две кадушки, где лежали подкладыши – деревянные, вырезанные дедушкой яички. Каждая курица после того, как снесет яйцо, на весь дом долго кричала и кокотала, будила Вовку. Он вспрыгивал и первым делом бежал к кадушке, брал теплое белое яичко и тащил к бабушке. Бабушка Катя хвалила Вовку и гладила его по голове. – Что, андели, выспался? Вовка бежал за другим яичком. Но однажды, как раз в тот день, когда Кустик лишился своих усов и бабушка сердилась за ножницы, оказалось, что одна кура кладется не в кадушку. Бабушка Катя всполошилась. – Вот, батявка, опять, как летось, парить надумала! – ругала она курицу. – Нет, чтобы по-людски, в кадушку, так она вдругорядь, наверно, под сараем кладется! Бабушка взяла ухват и начала щупать ухватом под сараем. Вовка стоял рядом. – Ну-ко, Владимер, ты потончавее, полезай да поищи тамотка гнездо-то. Вовка еле пролез. Под сараем было темно и жутко, только маленькое оконышко светилось в стене. Потолок, а вернее пол, был так низко, что даже Вовка, при своем росте, не мог разогнуться. Вовка сперва струсил, оглянулся, но бабушка Катя приободрила его. – Тут я, Вовка, тут! Он долго шарил в темноте, нашел гнездо с яйцами. Их оказалось целых двенадцать штук! Вовка перетаскал их бабушке, она склада их в подол и унесла в кладовку, а он, довольный, вылез из-под сарая. У него оторвалась пуговица от штанов, и в избе бабушка взяла клубок ниток и иголку. – Ну-ко, андели, вдень ниточку-то в ушко; такое ушко крохотное, убей, не вижу. Да штаны-то сними, а я пуговку пришью. Вовка нитку вдел, а штаны снимать наотрез отказался. – Да что ты, батюшко! – заговорила бабушка Катя. – Разве можно так пришивать! Ведь я тебе всю твою память к штанам пришью. А каково ноне без памяти-то! Без памяти оставаться не хотелось, и штаны пришлось снять. Бабушка пришила пуговицу, правда, другую, непохожую, и они пошли в поле помогать дедушке копнить сено. Только-только дед с бабкой Катей сметали стог, а Вовка только всласть наелся малины, как начали собираться тучи. Побелела на синеве неба дальняя полуразваленная церквуха, на горизонте, над гребенчатым лесом, запереворачивался с боку на бок по-стариковски капризный гром, притихла рожь на придорожном клину, еще назойливей стали мухи – и вдруг все затихло. Но вот набежал и запутался в траве ветреный холодок, дунул и настоящий ветер, перевернул на дороге сухую коровью лепешку. Едва прибежали домой, как хлестнул дождь, и бабушка Катя закрыла трубу, накинула на зеркало полотенце, спрятала в шкаф самовар и, торопясь, подставила под застреху пустую бадью. В бадью, как из водопровода, забарабанила звонкая дождевая вода. Они сели на крыльцо – дед, Вовка, бабушка Катя, и Вовка радовался, что кругом столько воды, а тут не мочит. – Запряжет, батюшка, он свою колесницу, Илья-то Пророк, да и ездит, и ездит по небу-то, – объясняла бабушка Вовке. – Не слушай ты ее, Владимер, – вступился дед, – не слушай, наплетет она тебе с три короба. «И ездит, и ездит»! Брала бы ступни да шла корову доить. – Да что ты, старый водяной, еще и коров-то не пригонили. – «И ездит, и ездит»! Ты сама посуди, какую надо телегу, чтобы такой стук получился. Хто тебе ноне поверит? – О Господи, – перекрестилась бабка, – молчал бы уж. – «И ездит, и ездит»!.. Пойдем, Владимер, в избу, не обращай на нее внимания. Дождик кончился сразу, туча пошла дальше, показалось солнышко. Полная бадья чистой воды стояла под застрехой, трава у крылечка зазеленела сильнее и дымилась, обсыхая. Вылез из-под крыши круглый воробей, чирикнул дважды и улетел по делам. Радостно заметались по улице ласточки, и большой дождевой червяк старательно переползал дорогу. Весь мокрый, прибежал откуда-то Кустик, отряхнулся и обдал Вовку холодными брызгами, а бабушка послала Вовку пощипать на грядке луку. – Да не щипи, батюшко, с одного-то гроздка, а разных щипи! – крикнула она внуку и поставила самовар. Пришли коровы, закатилось солнце, и бабка отвела Вовку в чуланчик, уткнула одеяло ему под бока. Ему велено было спать и ногами не дрыгать, иначе придет запечный дедушка, положит в мешок и унесет. Так прошел и еще один день, и еще, но Вовка их не считал.* * *
Между тем начали жать рожь комбайном, и однажды Кустик поймал за печкой мышь. Усы у кота выросли новые. Кустик долго забавлялся с бедным мышонком, пока бабушка Катя веником не прогнала их обоих. Вовка еще долго с испугом глядел, как в сенях Кустик своей лапой шевелил полуживого мыша, а когда тот пытался убегать, то его снова хватали за шиворот. Опять белая курица завела гнездо под сараем, и Вовка дважды извлекал яйца, снова было несколько гроз и несколько раз пришивали пуговицу, лук в огороде начал желтеть и стал невкусный, зато поспели угреватые огурцы и розовая морковка. Все это время ходила к бабушке за молоком соседка Анна Семеновна. Как-то бабушка послала к ней Вовку попросить домашних дрожжей растворить квашонку: – Сходил бы ты, Вова, к Сенихе, скажи, не дашь ли, бабушка, дрожжей? Вовка взял посудину и побежал к Сенихе. Он так и назвал ее Сенихой. Старуха дрожжей дала, но спросила: – Ну-ко, милый, скажи, кто это тебя эдак говорить научил? Вовка молчал, а когда дома рассказал обо всем, то дед расхохотался, а бабушка Катя заойкала: – Ой, ой, прохвост, что ты наделал-то! Да ведь я тебе говорила, зови ее бабушкой, что она теперече подумает, ой, ой!.. – Ай да Вовка-сатюк, ну и сатюк! – не мог успокоиться дед и смеялся, а Вовка не понимал, в чем дело. Ввечеру пришла за молоком Сениха. Она поздоровалась и села на лавку. Бабушка Катя налила ей в тарку 2 молока и поставила углем палочку на стене около печи. – Ну-ко, матушка, сколько я у тебя молока-то выносила, не знаю, как и рассчитываться теперь, – сказала Сениха. Бабушка Катя посчитала палочки на стене. – Ой, девка, что-то уж больно много ты наподбивала-то, – снова проговорила Сениха, – неужто и правда такое количество? – Такое, матушка, такое. Век никого не обманывала. После каждого разу и ставлю столбик. – Да ведь и я-то дома столбики каждый раз ставлю, уж больно сумнительно, вроде бы много у тебя наставлено. – Век, Семеновна, никого не обманывала, век. Сениха поправила сарафан на коленях. Вовка видел, как обе старухи пошли в Сенихин дом считать Сенихины столбики, потом они вернулись и снова пересчитали тутошние столбики. – Бабушка, а мои палочки прямее твоих! – подскочил он и дописал еще пять палочек. Бабушка Катя заохала, запричитала: – Ой, ой, прохвост, гли-ко, ты меня острамил-то! Ой, ой, прости, Семеновна, ради Христа! Ведь он это столбиков понаставил, некому больше. Дедушка смеялся, бабушка Катя ругалась плачущим голосом, а Сениха качала головой, говорила: – Толку-то сколько, толку-то… Проворный! Сегодня за дрожжами-то пришел… – Хоть кого острамит, – махала руками бабушка Катя, и дед приговаривал: – Ай да Вовка, ну и сатюк, от молодец, всю арихметику спутал, вот бы тебе в нашу кантору… Вовка не любил, когда разговаривали про него, убежал на улицу. Как раз из прогона выходили коровы, и он еще издали сразу узнал бабушкину корову.* * *
Ночи стали холоднее, и он спал теперь в летней половине. Здесь не летали комары и не пахло сеном. Каждый раз к Вовке приходил Кустик, устраивался рядом и доверительно мурлыкал. Вовка и сегодня улегся и думал под Кустиково мурлыканье. Вошел дедушка, вывалил в решето огурцы и поскреб за Вовкиным ухом своим жестким, но ласковым пальцем. – Набегался, сатюк? Ну, спи, брат, спи. Пока Вовке спать не хотелось, и он спросил: – Дедушка, а почему папа с мамой спят на одной кровати, а вы с бабушкой на разных? – Кх-кх!.. – покашлял дед. – Дело-то вишь такое, кх-кх, мудреное. Больно уж ты востроглаз. На одной, говоришь, спят? – На одной. – Так ведь кровать-то у вас там какая, железная? – Железная. – И шарики светлые? – Ага. – Ну вот. На такой кровати пол дел а ночевать. А у нашей бабушки вон кровать старая, деревянная, не больно-то мне, брат, антересно на такой кровати спать. Да и клопы кусают. Ну, спи, брат, а мне еще на собрание идти надо. Но Вовка уже и сам спал, слышно было только, как мурлыкал Кустик. Проснулся Вовка от солнышка. Оно светило из окошка прямо в глаза. На улице колотил в барабанку пастух, Кустика уже не было: удрал спозаранку. Вовка обернулся и увидел, что на полу, на соломенном матрасе, спал еще кто-то. Вовка встал и на цыпочках в одних трусах обошел вокруг соседа. Тот спал крепко и храпел. На полу стояли большие резиновые сапоги, висел на гвоздике макинтош 3, а на лавке лежала фуражка с толстым портфелем. У портфеля были красивые застежки. – Бабушка, это кто? – спросил Вовка в кухне. – Тише, Вова, тише! – зашептала она. – Полномоченный это, из району, собрание вчера проводил. – А что он делает? – Ну, как что, батюшко, собранья проводит. Вовке стало неинтересно, он поел и убежал на улицу, а когда вернулся, то уполномоченного уже не было, только портфель. Вовка потрогал блестящие застежки, поиграл красивыми скобочками, и вдруг застежки щелкнули, и портфель раскрылся. Вовка испугался, но успел разглядеть, что в портфеле была какая-то книжка, бумаги и бутылка с водкой. К тому же чуть-чуть не выкатилась банка с кильками в томате. Прибежала испуганная бабушка, шлепнула Вовку по заду. – Ой, прохвост, ой, прохвост! Что ты опять натворил-то, ой, хосподи, батюшко милостивой… Она начала закрывать портфель, но он ни за что не хотел закрываться. Вовка стоял обиженный. Портфель не закрывался, бабушка заругалась еще больше: – Рукосуй рукосуем, ой, ой, что теперь бу-дет-то! Ну-ко, Вова, милой, ты как отстегнул-то? Ну-ко, попробуй, попробуй, сам, сам-то, ой, батюшки!.. Вовка в два счета застегнул портфель, а бабушка Катя все еще не могла успокоиться, вытолкала Вовку из летней половины и послала побегать. Бегать, однако, не хотелось. И вообще этот день был несчастливым, потому что в придачу ко всему Вовка ел горох и нечаянно затолкал в ноздрю горошину. Горошина в носу разбухла, Вовка впервые за все время ревел благим матом, когда на медпункте доставали из носа эту проклятую горошину.* * *
Лето почти кончилось. Уже нельзя было бегать утром босиком, ягоды на черемухе опали, а иные засохли. Рябину наполовину склевали дрозды. Речка похолодела, на скошенном лугу выросла зеленая отава 4. Однажды дед сказал: – Ну вот, Владимер, видно, ты нагулялся, парень, нахулиганился. Ты хоть и мазурик, а ехать надо. В школу скоро пойдешь. Вовка совсем забыл, что живет в общем-то в городе, что скоро в школу. Он вдруг вспомнил и свой детсад, и зоопарк, и маму с папой, и ему захотелось ехать домой. Но и отсюда тоже уезжать не хотелось. Когда дед запряг лошадь и наложил в телегу сена, Вовка понял, что дело серьезное, что ехать надо в самом деле. Он сел в тележный передок – и поехали. Около крыльца стояла бабушка Катя и плакала, прикладывала к глазам свой холщовый передник. А у ног бабушки сидел Кустик и глядел. Вышла из дому Сениха. Она тоже попрощалась с Вовкой и поцеловала его: – Расти, батюшко, расти. Вовка рукавом вытер мокрые после поцелуя губы и уехал. Была середина августа. Вовке было семь лет, и все, что происходило с ним в это лето, навсегда осядет в его безгрешном сердчишке. И, может быть, когда он будет большим, снова приедет сюда и увидит на стене, у печки, следы неровных, шатающихся букв: ВОВА ПЕТРОВИЧ.© Все произведения представлены на сайте для личного некоммерческого использования и предназначаются исключительно для информационных и учебных целей. Если вы считаете, что публикация произведения на сайте КнигиТут нарушает ваши авторские права, вы можете написать уведомление о нарушении прав и отправить его нам. Контактные данные указаны на этой странице.