XIII
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо. — Это Ма́шины Божьи люди, — сказал князь Андрей. — Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их. — Да что такое Божьи люди? — спросил Пьер. Князь Андрей не успел ответить ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его. Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту. Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую. — Пойдем к сестре, — сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру, — я еще не видел ее, она теперь прячется и сидит с своими Божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь Божьих людей. C'est curieux, ma parole 1. — Qu'est-ce que c'est que 2 Божьи люди? — спросил Пьер. — А вот увидишь. Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадками перед киотами на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами в монашеской рясе. На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица. — André, pourquoi ne pas m'avoir prévenu? 3 — сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами. — Charmée de vous voir. Je suis très contente de vous voir 4, — сказала она Пьеру, в то время как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женою и, главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «Я вас очень люблю, но, пожалуйста, не смейтесь над моими». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели. — А, и Иванушка тут, — сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника. — André! — умоляюще сказала княжна Марья. — Il faut que vous sachiez que c'est une femme 5, — сказал Андрей Пьеру. — André, au nom de Dieu! 6 — повторила княжна Марья. Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения. — Mais, ma bonne amie, — сказал князь Андрей, — vous devriez au contraire m'être reconnaissante de ce que j'explique à Pierre votre intimité avec ce jeune homme 7. — Vraiment? 8 — сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно благодарна ему была княжна Марья), вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех. Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми женскими глазами смотрел на молодых людей. — Где, в Киеве была? — спросил старуху князь Андрей. — Была, отец, — отвечала словоохотливо старуха, — на самое Рождество удостоилась у угодников сообщиться святых небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась... — Что ж, Иванушка с тобой? — Я сам по себе иду, кормилец, — стараясь говорить басом, сказал Иванушка. — Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись. Пелагеюшка перебила своего товарища; ей, видно, хотелось рассказать то, что она видела. — В Колязине, отец, великая благодать открылась. — Что ж, мощи новые? — спросил князь Андрей. — Полно, Андрей, — сказала княжна Марья. — Не рассказывай, Пелагеюшка. — И что ты, мать, отчего же не рассказывать? Я его люблю. Он добрый. Богом взысканный, он мне благодетель, десять рублей дал, я помню. Как была я в Киеве, и говорит мне Кирюша, юродивый — истинно Божий человек, зиму и лето босо́й ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка Пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла... Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух. — Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки Пресвятой Богородицы миро из щечки каплет... — Ну, хорошо, хорошо, после расскажешь, — краснея, сказала княжна Марья. — Позвольте у нее спросить, — сказал Пьер. — Ты сама видела? — спросил он. — Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике-то, как свет небесный, и из щечки у матушки так и каплет, так и каплет... — Да ведь это обман, — наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу. — Ах, отец, что́ говоришь! — с ужасом сказала Пелагеюшка, обращаясь за защитой к княжне Марье. — Это обманывают народ, — повторил он. — Господи Иисусе Христе, — крестясь, сказала странница. — Ох, не говори, отец. Так-то один анарал не верил, сказал: «Монахи обманывают». Да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «Уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его, слепого, прямо к ней; подошел, упал, говорит: «Исцели! отдам тебе, говорит, все, чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, — поучительно обратилась она к Пьеру. — Как же звезда-то в образе очутилась? — спросил Пьер. — В генералы и матушку произвели? — сказал князь Андрей улыбаясь. Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками. — Отец, отец, грех тебе, грех. У тебя сын! — заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску. — Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. — Она перекрестилась. — Господи, прости его. Матушка, что ж это? — обратилась она к княжие Марье. Она встала и, чуть не плача, стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и жалко того, кто это сказал, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома. — Ну что вам за охота? — сказала княжна Марья. — Зачем вы пришли ко мне?.. — Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, — сказал Пьер. — Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser 9, я так только. Ты не думай, я пошутил, — говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния и князь Андрей так кротко и серьезно смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась. Это интересно, право. Что такое. Андрюша, зачем ты не предупредил меня? Очень рада вас видеть. Очень рада. Ты знаешь, это женщина. Андрюша, ради Бога! Но, мой добрый друг, ты бы должна мне быть благодарна за то, что я объясняю Пьеру твою интимность с этим молодым человеком. Право? Княжна, я, право, не хотел ее обидеть.
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.