Видение наяды
Взгрустнулось как-то мне в степи однообразной.
Я лег
Под стог,
И, дремля в скуке праздной,
Уснул; уснул — и вижу сон:
На берегу морском, под дремлющей сосною,
С унылою душою,
Сижу один; передо мною
Со всех сторон
Безбрежность вод и небо голубое —
Все в сладостном ночном покое,
На все навеян легкий сон.
Казалось, море — небеса другие,
Казались морем небеса:
И там и здесь — одни светила золотые,
Одна лазурь, одна краса
В объятьях дружбы дремлет.
Но кто вдали, нарушив тишину,
Уснувшую волну
Подъемлет и колеблет?
Прелестная, нагая
Богиня синих вод —
Наяда молодая;
Она плывет,
Она манит, она зовет
К себе на грудь мои объятия и очи...
Как сладострастный гений ночи,
Она, с девичьей красотой,
Являлась вся сверх волн нагой
И обнималася с волной!..
Я с берегов, я к ней... И — чудо! — достигаю.
Плыву ль, стою ль, не потопаю.
Я с ней! — ее я обнимаю,
С боязнью детскою ловлю
Ее приветливые взгляды;
Сжимаю стан наяды,
Целую и шепчу: «Люблю!»
Она так ласково ко мне главу склонила;
Она сама меня так тихо обнажила,
И рубище мое пошло ко дну морей...
Я чувствовал, в душе моей
Рождалась новая, невидимая сила,
И счастлив был я у ее грудей...
То, от меня притворно вырываясь,
Она, как дым сгибаясь, разгибаясь,
Со мной тихонько вдаль плыла;
То, тихо отклонив она меня руками,
Невидима была;
То долго под водами
Напевом чудным песнь поет;
То, охватив меня рукою,
Шалит ленивою водою
И страстный поцелуй дает;
То вдруг, одетые в покров туманной мглы,
Идем мы в воздухе до дремлющей скалы,
С вершины — вновь в морскую глубину!
По ней кружимся, в ней играем,
Друг друга, нежась, прижимаем
И предаемся будто сну...
Но вспыхнула во мне вся кровь,
Пожаром разлилась любовь;
С воспламененною душою —
Я всю ее объемлю, всю обвил...
Но миг — и я от ужаса остыл:
Наяда, как мечта, мгновенно исчезает;
Коварное мне море изменяет —
Я тяжелею, я тону
И страсть безумную кляну;
И силюсь плыть, но надо мною
Со всех сторон валы встают стеною;
Разлился мрак, и с мрачною душой
Я поглощен бездонной глубиной...
Проснулся: пот холодный
Обдал меня...
«Поэзия! — подумал я, —
Твой жрец — душа святая,
И чистая, и неземная!»
Я лег
Под стог,
И, дремля в скуке праздной,
Уснул; уснул — и вижу сон:
На берегу морском, под дремлющей сосною,
С унылою душою,
Сижу один; передо мною
Со всех сторон
Безбрежность вод и небо голубое —
Все в сладостном ночном покое,
На все навеян легкий сон.
Казалось, море — небеса другие,
Казались морем небеса:
И там и здесь — одни светила золотые,
Одна лазурь, одна краса
В объятьях дружбы дремлет.
Но кто вдали, нарушив тишину,
Уснувшую волну
Подъемлет и колеблет?
Прелестная, нагая
Богиня синих вод —
Наяда молодая;
Она плывет,
Она манит, она зовет
К себе на грудь мои объятия и очи...
Как сладострастный гений ночи,
Она, с девичьей красотой,
Являлась вся сверх волн нагой
И обнималася с волной!..
Я с берегов, я к ней... И — чудо! — достигаю.
Плыву ль, стою ль, не потопаю.
Я с ней! — ее я обнимаю,
С боязнью детскою ловлю
Ее приветливые взгляды;
Сжимаю стан наяды,
Целую и шепчу: «Люблю!»
Она так ласково ко мне главу склонила;
Она сама меня так тихо обнажила,
И рубище мое пошло ко дну морей...
Я чувствовал, в душе моей
Рождалась новая, невидимая сила,
И счастлив был я у ее грудей...
То, от меня притворно вырываясь,
Она, как дым сгибаясь, разгибаясь,
Со мной тихонько вдаль плыла;
То, тихо отклонив она меня руками,
Невидима была;
То долго под водами
Напевом чудным песнь поет;
То, охватив меня рукою,
Шалит ленивою водою
И страстный поцелуй дает;
То вдруг, одетые в покров туманной мглы,
Идем мы в воздухе до дремлющей скалы,
С вершины — вновь в морскую глубину!
По ней кружимся, в ней играем,
Друг друга, нежась, прижимаем
И предаемся будто сну...
Но вспыхнула во мне вся кровь,
Пожаром разлилась любовь;
С воспламененною душою —
Я всю ее объемлю, всю обвил...
Но миг — и я от ужаса остыл:
Наяда, как мечта, мгновенно исчезает;
Коварное мне море изменяет —
Я тяжелею, я тону
И страсть безумную кляну;
И силюсь плыть, но надо мною
Со всех сторон валы встают стеною;
Разлился мрак, и с мрачною душой
Я поглощен бездонной глубиной...
Проснулся: пот холодный
Обдал меня...
«Поэзия! — подумал я, —
Твой жрец — душа святая,
И чистая, и неземная!»
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.