У. Шекспир. Сонеты (Перевод М.И. Чайковского).
121
Нет, лучше подлым быть, чем подлым слыть,Когда не подл, но терпишь осужденья,
Когда ты должен не как хочешь жить,
Но так, как требует чужое мненье.
Как чуждые, превратные глаза
Могли б хвалить мои переживанья
Иль ветреность мою судить, когда
С их точки зло - добро в моем сознанье?
Я есть - как есть. Кто стрелы направляет
В мой грех, тот множит лишь свои:
Я, может, прям, кривы ж они, кто знает?
Не их умам судить дела мои,
Пока не верно, что все люди злы,
Во зле живут и злом порождены.
122
Твой дар, портрет твой, у меня в мозгуЗапечатлен; его не смоет вечность.
Он тления не знает, жить ему
Вне времени предела в бесконечность.
Иль, в крайности, пока моей душе
Дает еще существовать природа.
В то время, как все гибнет на земле,
Твой облик будет цвесть из рода в роды.
Прожить ли столько этому портрету?
Я без доски ношу в душе другой.
Вот почему мне в этом нужды нету:
Твой истинный неразлучим со мной.
Держать для памяти изображенье
Не значит ли признать права забвенья?
123
Нет, время, нет, меня ты не изменишь!Взведенных вновь тобою пирамид
Моим очам ни нов, ни чуден вид,
В какой наряд его не разоденешь! -
Наш краток век, и вот нам в удивленье
Все то, что выдаешь за старину,
И видим мы мечты осуществленье
В уже известном нашему уму.
Не верю я тебе! Не проведет
Меня ни то, что есть, ни то, что было;
И прошлое, и видимое лжет,
Раз их твое теченье породило.
Я так клянусь - и это будет вечно:
Назло тебе быть верным бесконечно.
124
Моя любовь и царского рожденьяМогла б быть все же пасынком судьбы,
Здесь все становится без исключенья -
Бурьян, цветок ли - жертвою косы.
Любовь же вне случайностей, и чужд
Ей пышный блеск дворцов и мрак паденья,
Она цветет в богатстве и средь нужд,
Вне прихоти времен и разрушенья.
Что для нее расчеты государства
В изменчивости суетной своей?
Она сама незыблимое царство,
Не ждет тепла, не гибнет от дождей.
Сошлюсь на тех, кто жил в греховной тьме,
Но умер как разбойник на кресте.
125
Носить ли сень царей мне над тобой,Чтоб выразить наружное почтенье,
Иль класть основы вечности - живой
Не долее, чем тлен и разрушенье?
Я ль не видал искателей почета,
Терявших все в стремлении к нему,
За то, что предпочли, пустые моты,
Простой, здоровой - острую еду?
Нет, нет! Тебя в душе я буду чтить.
Прими мой дар, хоть бедный, но свободный,
Без примеси приправы разнородной.
Давай друг друга попросту любить.
Прочь, клевета! Знай: верная душа,
Что ни твори, останется чиста.
126
Мой нежный мальчик, у тебя в рукахВласть времени и с ней летучий миг.
Ты все цветешь, а на твоих глазах
Хиреет вид поклонников твоих.
Природа, властвуя над разрушеньем,
Тебя щадит в движении вперед,
Чтобы похвастаться своим уменьем
Порой умерить времени полет.
Но все ж страшись, о баловень беспечный,
Задерживать она не в силах вечно.
Когда-нибудь она предъявит счет,
И срок расплаты все равно придет.
127
Встарь чернота считалась некрасивой,И красота быть черной не могла.
Теперь, став черной, часто слыть фальшивой
Устами клеветниц обречена.
Ведь если каждый может заменить
Уродливость искусственной красою,
Где красоте головку преклонить,
Поруганной кощунственной рукою?
Поэтому глаза у милой черны,
Как ворон, и глядят как бы грустя,
Что дурнота слывет красой, позорно
Фальшивым блеском правду исказя.
И эта грусть так чудно ей к лицу,
Что каждый в нем признает красоту.
128
Когда ты, музыка моя, играя,Приводишь эти клавиши в движенье
И, пальцами так нежно их лаская,
Созвучьем струн рождаешь восхищенье,
То с ревностью на клавиши смотрю я,
Как льнут они к ладоням рук твоих;
Уста горят и жаждут поцелуя,
Завистливо глядят на дерзость их.
Ах, если бы судьба вдруг превратила
Меня в ряд этих плясунов сухих!
Раз что по ним твоя рука скользила -
Бездушность их блаженней уст живых.
Но если счастливы они, тогда
Дай целовать им пальцы, мне ж - уста.
129
Деянье похоти есть трата духаВ преступном мотовстве стыда: оно
Проклято, низменно, к рассудку глухо,
Убийственно, кроваво и грязно;
Едва изжито - будит отвращенье;
Сверх помыслов желанно; чуть прошло -
Сверх помыслов гнетет; и, как мученье
Проглоченной с крючком приманки, зло.
Безумие в неистовстве своем -
В былом; в тот миг, когда в стремленьи, несдержимо -
Зарница счастья; тьма скорбей потом,
То в даль манит, то сон, мелькнувший мимо.
Мир, зная это, как бы знать был рад
Бежать небес, ведущих в этот ад!
130
Ее глаза на солнце не похожи,Коралл краснее, чем ее уста,
Снег с грудью милой не одно и то же,
Из черных проволок ее коса.
Есть много роз пунцовых, белых, красных,
Но я не вижу их в ее чертах, -
Хоть благовоний много есть прекрасных,
Увы, но только не в ее устах.
Меня ее ворчанье восхищает,
Но музыка звучит совсем не так.
Не знаю, как богини выступают,
Но госпожи моей не легок шаг.
И все-таки, клянусь, она милее,
Чем лучшая из смертных рядом с нею.
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.