Евгений Шварц
Сказка о потерянном времени
Жил-был мальчик по имени Петя Зубов. Учился он в третьем классе четырнадцатой школы и всё время отставал, и по русскому письменному, и по арифметике, и даже по пению. – Успею! – говорил он в конце первой четверти. – Во второй вас всех догоню. А приходила вторая – он надеялся на третью. Так он опаздывал да отставал, отставал да и опаздывал и не тужил. Всё «успею» да «успею». И вот однажды пришёл Петя Зубов в школу, как всегда с опозданием. Вбежал в раздевалку. Шлёпнул портфелем по загородке и крикнул: – Тётя Наташа! Возьмите моё пальтишко! А тётя Наташа спрашивает откуда-то из-за вешалок: – Кто меня зовёт? – Это я. Петя Зубов, – отвечает мальчик. – А почему у тебя сегодня голос такой хриплый? – спрашивает тётя Наташа. – А я и сам удивляюсь, – отвечает Петя. – Вдруг охрип ни с того ни с сего. Вышла тётя Наташа из-за вешалок, взглянула на Петю да как вскрикнет: – Ой! Петя Зубов тоже испугался и спрашивает: – Тётя Наташа, что с вами? – Как что? – отвечает тетя Наташа. – Вы говорили, что вы Петя Зубов, а на самом деле вы, должно быть, его дедушка. – Какой же я дедушка? – спрашивает мальчик. – Я – Петя, ученик третьего класса. – Да вы посмотрите в зеркало! – говорит тётя Наташа. Взглянул мальчик в зеркало и чуть не упал. Увидел Петя Зубов, что превратился он в высокого, худого, бледного старика. Выросли у него окладистая борода, усы. Морщины покрыли сеткою лицо. Смотрел на себя Петя, смотрел, и затряслась его седая борода. Крикнул он басом: – Мама! – и выбежал прочь из школы. Бежит и думает: «Ну, уж если и мама меня не узнает, тогда всё пропало». Прибежал Петя домой и позвонил три раза. Мама открыла ему дверь. Смотрит она на Петю и молчит. И Петя молчит тоже. Стоит, выставив свою седую бороду, и чуть не плачет. – Вам кого, дедушка? – спросила мама наконец. – Ты меня не узнаёшь? – прошептал Петя. – Простите, нет, – ответила мама. Отвернулся бедный Петя и пошёл куда глаза глядят. Идёт он и думает: «Какой я одинокий, несчастный старик. Ни мамы, ни детей, ни внуков, ни друзей… И главное, ничему не успел научиться. Настоящие старики – те или доктора, или мастера, или академики, или учителя. А кому я нужен, когда всего только ученик третьего класса? Мне даже и пенсии не дадут – ведь я всего только три года работал. Да и как работал – на двойки да на тройки. Что же со мною будет? Бедный я старик! Несчастный я мальчик! Чем же все это кончится?» Так Петя думал и шагал, шагал и думал – и сам не заметил, как вышел за город и попал в лес. И шёл он по лесу, пока не стемнело. «Хорошо бы отдохнуть», – подумал Петя и вдруг увидел, что в стороне, за ёлками, белеет какой-то домик. Вошёл Петя в домик – хозяев нет. Стоит посреди комнаты стол. Над ним висит керосиновая лампа. Вокруг стола – четыре табуретки. Ходики тикают на стене. А в углу горою навалено сено. Лег Петя в сено, зарылся в него поглубже, согрелся, поплакал тихонько, утёр слёзы бородой и уснул. Просыпается Петя – в комнате светло, керосиновая лампа горит под стеклом. А вокруг стола сидят ребята – два мальчика и две девочки. Большие, окованные медью счёты лежат перед ними. Ребята считают и бормочут: – Два года, да ещё пять, да ещё семь, да ещё три… Это вам, Сергей Владимирович, а это ваши, Ольга Капитоновна, а это вам, Марфа Васильевна, а это ваши, Пантелей Захарович. Что это за ребята? Почему они такие хмурые? Почему кряхтят они, и охают, и вздыхают, как настоящие старики? Почему называют друг друга по имени-отчеству? Зачем собрались они ночью здесь, в одинокой лесной избушке? Замер Петя Зубов, не дышит, ловит каждое слово. И страшно ему стало от того, что услышал он. Не мальчики и девочки, а злые волшебники и злые волшебницы сидели за столом! Вот ведь как, оказывается, устроено на свете: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет. И злые волшебники разведали об этом и давай ловить ребят, теряющих время понапрасну. И вот поймали волшебники Петю Зубова, и ещё одного мальчика, и ещё двух девочек и превратили их в стариков. Состарились бедные дети и сами этого не заметили: ведь человек, напрасно теряющий время, не замечает, как стареет. А время, потерянное ребятами, – забрали волшебники себе. И стали волшебники малыми ребятами, а ребята – старыми стариками. Как быть? Что делать? Да неужели же не вернуть ребятам потерянной молодости? Подсчитали волшебники время, хотели уже спрятать счёты в стол, но Сергей Владимирович, главный из них, не позволил. Взял он счёты и подошёл к ходикам. Покрутил стрелки, подёргал гири, послушал, как тикает маятник, и опять защёлкал на счётах. Считал, считал он, шептал, шептал, пока не показали ходики полночь. Тогда смешал Сергей Владимирович костяшки и ещё раз проверил, сколько получилось у него. Потом подозвал он волшебников к себе и заговорил негромко: – Господа волшебники! Знайте – ребята, которых мы превратили сегодня в стариков, ещё могут помолодеть. – Как?! – воскликнули волшебники. – Сейчас скажу, – ответил Сергей Владимирович. Он вышел на цыпочках из домика, обошёл его кругом, вернулся, запер дверь на задвижку и поворошил сено палкой. Петя Зубов замер как мышка. Но керосиновая лампа светила тускло, и злой волшебник не увидел Пети. Подозвал он остальных волшебников к себе поближе и заговорил негромко: – К сожалению, так устроено на свете: от любого несчастья может спастись человек. Если ребята, которых мы превратили в стариков, разыщут завтра друг друга, придут ровно в двенадцать часов ночи сюда к нам и повернут стрелку ходиков на семьдесят семь кругов обратно, то дети снова станут детьми, а мы погибнем. Помолчали волшебники. Потом Ольга Капитоновна сказала: – Откуда им всё это узнать? А Пантелей Захарович проворчал: – Не придут они сюда к двенадцати часам ночи. Хоть на минуту, да опоздают. А Марфа Васильевна пробормотала: – Да куда им! Да где им! Эти лентяи до семидесяти семи и сосчитать не сумеют, сразу собьются. – Так-то оно так, – ответил Сергей Владимирович. – А всё-таки пока что держите ухо востро. Если доберутся ребята до ходиков, тронут стрелки – нам тогда и с места не сдвинуться. Ну, а пока нечего время терять – идём на работу. И волшебники, спрятав счёты в стол, побежали, как дети, но при этом кряхтели, охали и вздыхали, как настоящие старики. Дождался Петя Зубов, пока затихли в лесу шаги. Выбрался из домика. И, не теряя напрасно времени, прячась за деревьями и кустами, побежал, помчался в город искать стариков-школьников. Город ещё не проснулся. Темно было в окнах, пусто на улицах, только милиционеры стояли на постах. Но вот забрезжил рассвет. Зазвенели первые трамваи. И увидел наконец Петя Зубов – идёт не спеша по улице старушка с большой корзинкой. Подбежал к ней Петя Зубов и спрашивает: – Скажите, пожалуйста, бабушка, – вы не школьница? – Что, что? – спросила старушка сурово. – Вы не третьеклассница? – прошептал Петя робко. А старушка как застучит ногами да как замахнётся на Петю корзинкой. Еле Петя ноги унёс. Отдышался он немного – дальше пошёл. А город уже совсем проснулся. Летят трамваи, спешат на работу люди. Грохочут грузовики – скорее, скорее надо сдать грузы в магазины, на заводы, на железную дорогу. Дворники счищают снег, посыпают панель песком, чтобы пешеходы не скользили, не падали, не теряли времени даром. Сколько раз видел всё это Петя Зубов и только теперь понял, почему так боятся люди не успеть, опоздать, отстать. Оглядывается Петя, ищет стариков, но ни одного подходящего не находит. Бегут по улицам старики, но сразу видно – настоящие, не третьеклассники. Вот старик с портфелем. Наверное, учитель. Вот старик с ведром и кистью – это маляр. Вот мчится красная пожарная машина, а в машине старик – начальник пожарной охраны города. Этот, конечно, никогда в жизни не терял времени понапрасну. Ходит Петя, бродит, а молодых стариков, старых детей, нет как нет. Жизнь кругом так и кипит. Один он, Петя, отстал, опоздал, не успел, ни на что не годен, никому не нужен. Ровно в полдень зашёл Петя в маленький скверик и сел на скамеечку отдохнуть. И вдруг вскочил. Увидел он – сидит недалеко на другой скамеечке старушка и плачет. Хотел подбежать к ней Петя, но не посмел. – Подожду! – сказал он сам себе. – Посмотрю, что она дальше делать будет. А старушка перестала плакать, сидит, ногами болтает. Потом достала из одного кармана газету, а из другого кусок ситного с изюмом. Развернула старушка газету, – Петя ахнул от радости: «Пионерская правда»! – и принялась старушка читать и есть. Изюм выковыривает, а самый ситный не трогает. Кончила старушка читать, спрятала газету и ситный и вдруг что-то увидала в снегу. Наклонилась она и схватила мячик. Наверное, кто-нибудь из детей, игравших в сквере, потерял этот мячик в снегу. Оглядела старушка мячик со всех сторон, обтёрла его старательно платочком, встала, подошла не спеша к дереву и давай играть в «трёшки». Бросился к ней Петя через снег, через кусты. Бежит и кричит: – Бабушка! Честное слово, вы школьница! Старушка подпрыгнула от радости, схватила Петю за руки и отвечает: – Верно, верно! Я ученица третьего класса Маруся Поспелова. А вы кто такой? Рассказал Петя Марусе, кто он такой. Взялись они за руки, побежали искать остальных товарищей. Искали час, другой, третий. Наконец зашли во второй двор огромного дома. И видят: за дровяным сараем прыгает старушка. Нарисовала мелом на асфальте классы и скачет на одной ножке, гоняет камешек. Бросились Петя и Маруся к ней. – Бабушка! Вы школьница? – Школьница, – отвечает старушка. – Ученица третьего класса Наденька Соколова. А вы кто такие? Рассказали ей Петя и Маруся, кто они такие. Взялись все трое за руки, побежали искать последнего своего товарища. Но он как сквозь землю провалился. Куда только ни заходили старики – и во дворы, и в сады, и в детские театры, и в детское кино, и в Дом Занимательной Науки, – пропал мальчик, да и только. А время идёт. Уже стало темнеть. Уже в нижних этажах домов зажёгся свет. Кончается день. Что делать? Неужели всё пропало? Вдруг Маруся закричала: – Смотрите! Смотрите! Посмотрели Петя и Наденька и вот что увидели: летит трамвай, девятый номер. А на «колбасе» висит старичок. Шапка лихо надвинута на ухо, борода развевается по ветру. Едет старик и посвистывает. Товарищи его ищут, с ног сбились, а он катается себе по всему городу и в ус не дует! Бросились ребята за трамваем вдогонку. На их счастье, зажёгся на перекрёстке красный огонь, остановился трамвай. Схватили ребята «колбасника» за полы, оторвали от «колбасы». – Ты школьник? – спрашивают. – А как же? – отвечает он. – Ученик второго класса Зайцев Вася. А вам чего? Рассказали ему ребята, кто они такие. Чтобы не терять времени даром, сели они все четверо в трамвай и поехали за город к лесу. Какие-то школьники ехали в этом же трамвае. Встали они, уступают нашим старикам место: – Садитесь, пожалуйста, дедушки, бабушки. Смутились старики, покраснели и отказались. А школьники, как нарочно, попались вежливые, воспитанные, просят стариков, уговаривают: – Да садитесь же! Вы за свою долгую жизнь наработались, устали. Сидите теперь, отдыхайте. Тут, к счастью, подошёл трамвай к лесу, соскочили наши старики – и в чащу бегом. Но тут ждала их новая беда. Заблудились они в лесу. Наступила ночь, тёмная-тёмная. Бродят старики по лесу, падают, спотыкаются, а дороги не находят. – Ах время, время! – говорит Петя. – Бежит оно, бежит. Я вчера не заметил дороги обратно к домику – боялся время потерять. А теперь вижу, что иногда лучше потратить немножко времени, чтобы потом его сберечь. Совсем выбились из сил старички. Но, на их счастье, подул ветер, очистилось небо от туч, и засияла на небе полная луна. Влез Петя Зубов на берёзу и увидел – вон он, домик, в двух шагах белеют его стены, светятся окна среди густых ёлок. Спустился Петя вниз и шепнул товарищам: – Тише! Ни слова! За мной! Поползли ребята по снегу к домику. Заглянули осторожно в окно. Ходики показывают без пяти минут двенадцать. Волшебники лежат на сене, берегут украденное время. – Они спят! – сказала Маруся. – Тише! – прошептал Петя. Тихо-тихо открыли ребята дверь и поползли к ходикам. Без одной минуты двенадцать встали они у часов. Ровно в полночь протянул Петя руку к стрелкам и – раз, два, три – закрутил их обратно, справа налево. С криком вскочили волшебники, но не смогли двинуться с места. Стоят и растут, растут. Вот превратились они во взрослых людей, вот седые волосы заблестели у них на висках, покрылись морщинами щёки. – Поднимите меня, – закричал Петя. – Я делаюсь маленьким, я не достаю до стрелок! Тридцать один, тридцать два, тридцать три! Подняли товарищи Петю на руки. На сороковом обороте стрелок волшебники стали дряхлыми, сгорбленными старичками. Всё ближе пригибало их к земле, все ниже становились они. И вот на семьдесят седьмом, и последнем, обороте стрелок вскрикнули злые волшебники и пропали, как будто их и не было на свете. Посмотрели ребята друг на друга и засмеялись от радости. Они снова стали детьми. С бою взяли, чудом вернули они потерянное напрасно время. Они-то спаслись, но ты помни: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет.