XXXV
Ловушка для кроликов
Снег, ложившийся кругом хижины всё более и более густым слоем, был испещрён по всем направлениям множеством кроличьих следов. Охотники встречали иногда кроликов, но мало обращали на них внимания. Зачем им кролики, когда в лесу было такое обилие оленей? — Хочешь поймать кролика? — спросил Куонеб, видя, что у Рольфа опять разыгралось желание поохотиться. — Я могу застрелить его из лука, — отвечал Рольф. — Стоит ли, впрочем, когда у нас так много оленей? — Мой народ всегда охотился на кроликов. Когда не найти было оленей, питались кроликами. Когда в лагере оставались только женщины да дети и нечего было есть, ели кроликов. — Смотри, я сейчас застрелю одного, — сказал Рольф. Он взял лук и стрелы. Он встречал много белых кроликов, но всегда в густой чаще. Несколько раз пытался он пристрелить какого-нибудь из них, но перепутавшиеся между собой сучья и ветки мешали держать как следует лук, и стрелы отскакивали в другую сторону. Прошло несколько часов, прежде чем он вернулся с пушистым кроликом. — Мы поступаем не так, — сказал Куонеб и провёл Рольфа в чащу, где выбрал место, покрытое множеством следов, нарезал хворосту и сделал изгородь с полудюжиной отверстий. В каждом из этих отверстий он поместил петлю из крепкой верёвки, привязанную к длинной жерди, повешенной на крючок и устроенной таким образом, что стоило только дёрнуть петлю, как жердь соскакивала с крючка и подымалась вверх вместе с петлёй и животным, просунувшим в неё голову. На следующее утро они сделали обход и нашли висевших в четырёх петлях кроликов. Вынимая их из ловушек, Куонеб нащупал на задней йоге одного из них какой-то комочек. Он осторожно надрезал ногу и вынул оттуда любопытный предмет величиною с жёлудь, сплющенный и состоящий из мяса, покрытого волосами и формой напоминающего большой боб. Куонеб осмотрел его и, обратившись к Рольфу, сказал ему многозначительным тоном: — Да! Мы нашли хорошее место для охоты. Это Пи-то-уоб-ус-онс, маленький лечебный кролик. Теперь в нашей хижине сильное снадобье. Сам увидишь. Он подошёл к двум нетронутым петлям и просунул через них снадобье кролика. Час спустя, когда они возвращались домой, они нашли в одной из этих петель ещё одного кролика. — Так всегда бывает, — сказал индеец. — Мы всегда будем теперь ловить кроликов. Мой отец поймал как-то раз Пито-уоб-ай-ёш, маленького лечебного оленя, и никогда после этого не терпел неудачи в охоте, всегда убивал по два. Потом оказалось, что его сын, Куонеб, украл это великое снадобье. Он поступил умно, этот Куонеб, и с тех пор он каждый день убивал какого-нибудь зверя. — Тс! Что это такое? — воскликнул Рольф, услышавший шелест ветвей и какой-то шум в лесу. Скукум тоже насторожился. «Рр! ррр! ррр!» — послышалось сердитое ворчание Скукума. Кто может утверждать, будто у животных нет собственного языка? «Тяв, тяв, тяв», — кричал Скукум, завидя куропатку на дереве; «гау, гау, гау» — весело лаял он, когда, несмотря на запрещение, гнался за оленем; «ррр! ррр! ррр!» — сердился он на медведя, забравшегося на дерево, и «ррр! гау, гау! ррр! гау!» — бесновался он при виде ненавистного ему дикобраза. На этот раз он говорил: «Ррр! ррр! ррр!» — Кто-то забрался на дерево, — сказал индеец, прислушиваясь к ворчанию собаки. Рольфу показалось, что там целый зверинец, когда он подошёл к этому дереву. В кроличьей петле висела молоденькая рысь, совсем ещё котёнок с виду. На соседнем дереве, вокруг которого с ворчанием бегал Скукум, сидела свирепая старая рысь. Повыше сидел другой котёнок, а ещё выше третий. Все злобно прислушивались к лаю собаки. Старая рысь выражала иногда своё неудовольствие злобным шипением, но не решалась сойти вниз. Мех у рыси хороший, а сама она считается лёгкой добычей. Индеец одним выстрелом сбил самку с дерева, а ещё после двух выстрелов к нему в мешок попали и остальные; вынув из петли третьего котёнка, они направились обратно к хижине. Глаза индейца как-то особенно блестели. — Да! Да! Мои отец говорил мне: великое это волшебное снадобье — бугорок с кроличьей ножки. Сам видишь, как нам повезло. © Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.