8
Дни, недели и месяцы в стране великанов были не длиннее и не короче, чем во всех других краях света. И бежали они друг за другом так же быстро, как и всюду. Понемногу Гулливер привык видеть вокруг себя людей выше деревьев и деревья выше гор. Как-то раз королева поставила его к себе на ладонь и подошла с ним вместе к большому зеркалу, в котором оба они были видны с головы до пят. Гулливер невольно засмеялся. Ему вдруг показалось, что королева самого обыкновенного роста, точь-в-точь такая, как все люди на свете, а вот он, Гулливер, сделался меньше, чем был, по крайней мере в двенадцать раз. Мало-помалу он перестал удивляться, замечая, что люди прищуривают глаза, чтобы посмотреть на него, и подносят ладонь к уху, чтобы услышать, что он говорит. Он знал заранее, что чуть ли не всякое его слово покажется великанам смешным и странным и чем серьёзнее он будет рассуждать, тем громче они будут смеяться. Он уже не обижался на них за это, а только думал с горечью: «Может быть, и мне было бы смешно, если бы канарейка, которая живёт у меня дома в такой хорошенькой золочёной клетке, вздумала произносить речи о науке и политике». Впрочем, Гулливер не жаловался на свою судьбу. С тех пор как он попал в столицу, ему жилось совсем не плохо. Король и королева очень любили своего Грильдрига, а придворные были с ним весьма любезны. Придворные всегда бывают любезны с тем, кого любят король и королева. Один только враг был у Гулливера. И как зорко ни охраняла своего питомца заботливая Глюмдальклич, она всё-таки не смогла уберечь его от многих неприятностей. Этот враг был карлик королевы. До появления Гулливера он считался самым маленьким человеком во всей стране. Его наряжали, возились с ним, прощали ему дерзкие шутки и надоедливые шалости. Но с тех пор, как Гулливер поселился в покоях королевы, и она сама, и все придворные перестали даже замечать карлика. Карлик ходил по дворцу хмурый, злой и сердился на всех, а больше всего, конечно, на самого Гулливера. Он не мог равнодушно видеть, как игрушечный человечек стоит на столе и в ожидании выхода королевы запросто беседует с придворными. Нагло ухмыляясь и гримасничая, карлик начинал подтрунивать над новым королевским любимчиком. Но Гулливер не обращал на это внимания и на каждую шутку отвечал двумя, ещё более острыми. Тогда карлик стал придумывать, как бы иначе досадить Гулливеру. И вот однажды за обедом, дождавшись минуты, когда Глюмдальклич пошла за чем-то в другой конец комнаты, он взобрался на подлокотник кресла королевы, схватил Гулливера, который, не подозревая об угрожавшей ему опасности, спокойно сидел за своим столиком, и с размаху бросил его в серебряную чашку со сливками. Гулливер камнем пошёл ко дну, а злой карлик опрометью выбежал из комнаты и забился в какой-то тёмный угол. Королева до того перепугалась, что ей даже в голову не пришло протянуть Гулливеру кончик мизинца или чайную ложку. Бедный Гулливер барахтался в белых густых волнах и уже, наверно, проглотил целый ушат холодных, как лёд, сливок, когда наконец подбежала Глюмдальклич. Она выхватила его из чашки и завернула в салфетку. Гулливер быстро согрелся, и неожиданная ванна не причинила ему большого вреда. Он отделался лёгким насморком, но с этих пор не мог без отвращения даже смотреть на сливки. Королева сильно разгневалась и приказала строго наказать своего прежнего любимца. Карлика больно высекли и заставили выпить чашку сливок, в которых выкупался Гулливер. После этого карлик две недели вёл себя примерно – оставил Гулливера в покое и приветливо улыбался ему, когда проходил мимо. Все – даже осторожная Глюмдальклич и сам Гулливер – перестали опасаться его. Но оказалось, что карлик только ждал удобного случая, чтобы за всё рассчитаться со своим счастливым соперником. Этот случай, как и в первый раз, представился ему за обедом. Королева положила себе на тарелку мозговую кость, достала из неё мозг и отодвинула тарелку в сторону. В это время Глюмдальклич пошла к буфету, чтобы налить Гулливеру вина. Карлик подкрался к столу и, прежде чем Гулливер успел опомниться, засунул его чуть ли не по самые плечи в пустую кость. Хорошо ещё, что кость успела остыть. Гулливер не обжёгся. Но от обиды и неожиданности он чуть не заплакал. Обиднее всего было то, что королева и принцессы даже не заметили его исчезновения и продолжали преспокойно болтать со своими придворными дамами. А звать их на помощь и просить, чтобы его вытащили из говяжьей кости, Гулливеру не хотелось. Он решил молчать, чего бы это ему ни стоило. «Только бы кость не отдали собакам!» – думал он. Но, на его счастье, к столу вернулась Глюмдальклич с кувшином вина. Она сразу же увидела, что Гулливера нет на месте, и кинулась искать его. Что за переполох поднялся в королевской столовой! Королева, принцессы и придворные дамы принялись поднимать и перетряхивать салфетки, заглядывать в миски, стаканы и соусники. Но всё было напрасно: Грильдриг пропал без следа. Королева была в отчаянии. Она не знала, на кого ей сердиться, и от этого сердилась ещё больше. Неизвестно, чем бы окончилась вся эта история, если бы младшая принцесса не заметила головы Гулливера, торчащей из кости, словно из дупла большого дерева. – Вот он! Вот он! – закричала она. И через минуту Гулливер был извлечён из кости. Королева сразу догадалась, кто был виновником этой злой проделки. Карлика опять высекли, а Гулливера нянюшка унесла отмывать и переодевать. После этого карлику запретили появляться в королевской столовой, и Гулливер долго не видел своего врага – до тех самых пор, пока не встретился с ним в саду. Случилось это так. В один жаркий летний день Глюмдальклич вынесла Гулливера в сад и пустила его погулять в тени. Он пошёл по дорожке, вдоль которой росли его любимые карликовые яблони. Деревца эти были такие маленькие, что, закинув голову, Гулливер мог без труда разглядеть их верхушки. А яблоки на них росли, как это часто бывает, ещё крупнее, чем на больших деревьях. Внезапно из-за поворота прямо навстречу Гулливеру вышел карлик. Гулливер не удержался и сказал, насмешливо поглядев на него: – Что за чудо! Карлик – среди карликовых деревьев. Это не каждый день увидишь. Карлик ничего не ответил, только злобно поглядел на Гулливера. И Гулливер пошёл дальше. Но не успел он отойти и трёх шагов, как одна из яблонь затряслась, и множество яблок, с пивной бочонок каждое, с гулким шумом посыпалось на Гулливера. Одно из них ударило его по спине, сбило с ног, и он плашмя растянулся на траве, закрывая голову руками. А карлик с громким смехом убежал в глубь сада. Жалобный крик Гулливера и злорадный хохот карлика услыхала Глюмдальклич. Она в ужасе кинулась к Гулливеру, подняла его и отнесла домой. На этот раз Гулливеру несколько дней пришлось пролежать в постели – так сильно ушибли его тяжёлые яблоки, которые росли на карликовых яблонях в стране великанов. Когда же он наконец встал на ноги, оказалось, что карлика больше нет во дворце. Глюмдальклич доложила обо всём королеве, а королева так рассердилась на него, что не захотела больше его видеть и подарила одной знатной даме.© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.